Мусорная реформа и международный опыт обращения с отходами

Россия вступила на путь глобальной мусорной реформы и сразу же столкнулась с огромным пластом проблем и противоречий. Для их решения можно было бы экстраполировать международный опыт обращения с отходами, но ни в одной стране мира нет нормально выстроенной системы утилизации мусора, работающей без изъянов.

Потому полезно было бы рассказать о плюсах и минусах «мусорных» законодательств разных стран, о самых опасных отходами, а так же о политической роли экологии.

Иерархия обращения с отходами

Сегодня в России практически ежедневно вспыхивают яростные дискуссии по поводу того, как в родном отечестве обходятся с мусором. Тут нет ничего удивительного — тема мусора действительно невероятно важна. И если мы хотим, чтобы завтра нам осталось хоть немного места для жизни, то уже сегодня стоит задуматься, что же делать с мусором.

Проводимая в нашей стране масштабная мусорная реформа побудила обличителей любых несправедливостей на речи о том, что благородные западные страны давным-давно перерабатывают весь свой мусор и, конечно, сформировали строгие законодательства в этой сфере и тщательно их соблюдают. И нам — отсталым и унылым — стоило бы последовать их примеру. А именно — расформировать все мусорные полигоны и стать такими же цивилизованными и примерными. И вот тут, к сожалению, я буду вынужден всех разочаровать — и ситуация в развитых странах не такая радужная, и переработка отходов у них находится пока на достаточно низком уровне, да и полигоны они не убрали. И следовать их примерам во всем довольно глупо.

Да, действительно, если мы посмотрим на европейские и американские законодательные нормы обращения с ТКО, то найдем множество очень важных вещей, которые, необходимо если не копировать, то уж точно стараться внедрить у нас на Родине.

Итак, первое, на что стоит обратить внимание, это — соблюдение иерархии обращения с отходами, то есть составление некой пошаговой схемы соприкосновения с мусором.

Иерархия технологий обращения с отходами была представлена в Рамочной директиве об отходах (75/442/EEC). В кратком изложении она выглядит так: предотвращение отходов, минимизация отходов, вторичное использование, использование материального потенциала, использование энергетического потенциала, безопасное захоронение неиспользованных остатков. Эта простая логическая цепочка законодательно прописана у всех стран ЕС и большинства развитых государств, и, пусть многие из них ей не руководствуются, к этому разумному подходу стоит прислушаться.

Платит тот, кто загрязняет

Другой законодательный принцип, который нам стоит взять на вооружение, это правило — «загрязнитель платит». То есть загрязнитель должен нести все расходы, связанные с проведением мероприятий по утилизации или переработке мусора. Стоимость этих мероприятий должна быть заложена в цену товаров и услуг, которые после их применения превращаются в мусор.

Таким образом, бремя переработки и утилизации продукции перекладывается на производителя, что, безусловно, мотивирует его разрабатывать менее опасные для окружающей среды продукты, которые могут быть подвергнуты разборке, повторному использованию и рециклингу. Этот принцип, конечно, влечет за собой повышение цен, но, только в таком варианте мы можем предъявлять какие-то претензии производителю.

Труднодоступность для полигонов

Третий принцип, который активно применяется в США и Канаде: для формирования крупных полигонов по утилизации и захоронению отходов более всего подходят труднодоступные, малонаселенные регионы и старые шахты и рудники, которые в настоящий момент не используются. Существуют десятки примеров подобного построения утилизации отходов, американские «мусорные поезда» давно стали частью стенд-ап выступлений, но пока это единственный для США легальный способ утилизации ТБО.

Пластик — запрещен, но разрешен

При проведении собственных реформ нам, конечно, стоит использовать общие вектора, в которых движутся наиболее развитые из мировых держав. Но при этом не стоит забывать, что во всем мире существуют изящные способы обхода любых мусорных законов. Эти схемы повсеместно активно применяют в Европе и США, например в ситуации с одноразовым пластиком. Вот уже несколько лет мы наблюдаем невероятно яркие законодательные танцы вокруг производства и использования одноразового пластика.

Во всех странах со всех трибун кричат, что вводят запрет на использования пластиковых пакетов, бутылок, одноразовых упаковок и это почти моментально позволит снизить уровень загрязнения во всех городах и весях просвещенного мира. Складывается ощущение, что борьба с одноразовым пластиком широкими шагами шагает по планете: согласно данным ООН 127 стран мира уже ввели или вот-вот планируют ввод ограниченного запрета на одноразовый пластик.

Но пока список стран, которые уже ввели этот запрет, выглядит так: Руанда, Франция, Индия, Ямайка, Тайвань, Марокко и Кения. И самое печальное в том, что эти запреты не полные, а именно «ограниченные» и касаются не всего одноразового пластика, а, как например во Франции — ограниченного перечня товаров из одноразового пластика, а именно только 10 (десяти!) определенных товаров с определенным химическим составом.

В ЕС приняли закон, предполагающий запрет производства всё тех же 10 товаров из одноразового пластика начиная с 2021 года. Безусловно, что-то с одноразовым пластиком надо делать и с чего-то надо начинать, но запрет десяти видов одноразовых тарелок и стаканчиков не решит проблему. И России стоит это учесть и сразу отказаться от подобных подходов, которые, безусловно, имеют огромный пиар-эффект, но к охране окружающей среды не относятся.

Если мы понимаем, что утилизация определенного вида пластикового продукта невозможна, то может, стоит наложить запрет на группу товаров, сходных по химическому составу, а не только, например, на красные пластиковые стаканы? И так как экологическое законодательства в РФ одно из самых строгих, то стоит задуматься — а не следует ли изначально отсечь группы одноразового пластика и начать строго контролировать его реализацию? Это правильный путь и России он, безусловно, под силу.

Мусор на экспорт

В мировой системе работы с отходами есть одна распространенная практика, которая дружно игнорируется всеми природоохранными фондами и стыдливо замалчивается нашими западными партнёрами. Речь идет об экспорте отходов. Об этом заговорили только после 1 января 2018 года — после того, как Китай ввел запрет на захоронение на своей территории опасных отходов из других стран. Тогда для всех мировых природоохранных центров неожиданно открылось, что весь цивилизованный мир отнюдь не перерабатывает свои самые опасные отходы, а экспортирует их. Например, экспортируется чуть больше половины пластикового мусора, предназначенного для как раз для переработки.

Если взять пластиковый мусор со всего мира, который по всем показателям предназначался для переработки, и посмотреть его распределение по зонам утилизации, то окажется, что только около 7% - поступало на переработку, 51% (а по некоторым оценкам — 56%) отправлялось в Китай, остальное — в развивающиеся страны Африки и Юго-Восточной Азии. Это данные природоохранного департамента ООН.

А ведь есть еще и электронный мусор, который даже опасней, чем пластик. Он хоть и составляет всего лишь 2−5% от производимых в развитых странах бытовых отходов, но в его составе не только различные химические элементы, но и тяжелые металлы. И тут мы сталкиваемся с данными, которые могут привести в состояние замешательства любого.

По данным ООН, развитые страны ежегодно производят более 50 млн. тонн электронных отходов, еще примерно столько же производится в странах третьего мира и только около 23% от этого опаснейшего в мире хлама перерабатывается в соответствии с хоть какими-то экологическими нормами. Большая же часть вывозится в Гану, на Филиппины, в Нигерию, в Сомали, в Бангладеш, в Кению, в Гвинею, в Индию и еще в несколько стран, с кем наднациональные корпорации смогли договориться.

Конечно, Базельская конвенция по контролю за трансграничной перевозкой опасных отходов, вступившая в силу в 1989 году запрещает экспортировать отходы электроники даже с целью утилизации. Ее подписали 166 стран, но соблюдают, к сожалению, единицы. Большая часть национальных правительств заключают договора с корпорациями, а те находят лазейки, чтобы обойти международные запреты.

Особый путь

Как бы банально это не звучало, но Россия — уникальное государство с собственным списком проблем, связанных с отходами. Отличия стартовых позиций для различных регионов у нас тоже невероятные. И отличия эти наблюдаются буквально во всем, но более всего — в отсутствии свободных пространств под строительство высокотехнологичных полигонов вокруг мегаполисов, таких, как Москва, Санкт-Петербург, Севастополь, Екатеринбург, и, с другой стороны — в наличии огромных пустующих зон в отдаленных регионах. Логично, что первые будут решать проблему утилизации отходов по принципу вывоза их из примыкающих к этим центрам территорий, а вторые будут всячески этому сопротивляться. Но тут, всех протестующих будет ждать разочарование, ведь даже для США и Канады — это единственный реально работающий способ решить проблему утилизации. У них тоже были протесты и, в конце концов, федеральным центрам удалось договориться с региональными. И в Канаде, и Норвегии, и в Соединенных Штатах были выработаны нормы полигонов, контроль за их соблюдением и государственные компенсации «мусорным центрам». Так как других выходов, кроме как строительства новых высокотехнологичных полигонов и выстраивания систем тотального контроля за ними, не существует, то необходимо решить, как минимизировать риски и дать регионам лучшие системы поддержки.

При запуске таких региональных программ мы столкнёмся со второй масштабной проблемой, которая возникает на пути реализации мусорной реформы — это политический аспект.

Мусорная реформа в России уже привлекла к себе широкое внимание внешних сил, которые будут использовать тему для общей дестабилизации обстановки в отдельных регионах. Любым «разжигателям» очень на руку проблема «мусорной» безграмотности, с которой мы сталкиваемся во всех регионах нашей Родины.

По опросам, проведенным экологическими экспертными центрами, большинство граждан России не сортируют и не собираются сортировать мусор, не понимают, почему они должны отказываться от использования полиэтиленовых пакетов и даже не очень понимают, зачем им выбрасывать мусор только в установленных местах. Но ради лозунга «свалки не должно быть тут и сейчас» они готовы на любые протестные мероприятия, общественные заявления и письма Путину.

Мусорные войны

Борьба населения с мифическими угрозами идет не только от тотальной безграмотности, но и из-за общей криминализация рынка отходов. Владельцы полигонов и региональные операторы повсеместно срослись с местными криминальными структурами. Возможность решить проблему, просто заплатив регоператору, у которого есть договоренности с владельцем полигона и контролирующими органами, — очень заманчивый выход.

Подобные схемы работали десятилетиями. Сейчас этот преступный механизмы пытаются сломать, и мы видим, как участвующие в нем структуры сопротивляются, как в попытках отстоять свои кормушки перетягивают на свою сторону население. Единственный способ переломить ситуацию — жесточайшим образом бороться с теми, кто не соблюдает законодательство по отходам, а думает только о собственной наживе.

Даже при учете всех проблем, ни технологических ни законодательных затруднений на пути у мусорной реформы возникнуть не должно. У России есть и технологии, и воля на проведение таких реформ.

Но одно дело — мнение экологов, а другое — медийные и политические крики. Они никогда не будут совпадать.

Для примера возьмем ситуацию, которая сейчас звучит особенно остро: строительство новейшего технологического полигона на станции Шиес. Этот пример даже слишком хорошо иллюстрирует все те проблемы, о которых мы писали выше.

На митингах мы слышим, что Москва дала денег и теперь готова завалить мусором весь Русский Север. Звучит это невероятно трогательно и слезы сами выступают из глаз. А ведь Москва не просто дала денег. Москва связалась с двумя ведущими европейскими компаниями, которые долгие годы занимаются только высокотехнологическими проектами по безопасной утилизации ТКО. Они провели исследования, их специалисты подтянули к работам ведущих экологических экспертов (например, шведских, которые славятся своей «несговорчивостью») и написали аналитический материал, на базе которого, немцами и шведами и разрабатывалась модель сверхсовременного экотехнопарка на станции Шиес.

Скажем пару слов о том, что такое будет этот новый полигон в Шиесе — а то все только и кричат, какой это будет ужас, но при этом никто не говорит, что же всё-таки он будет из себя представлять. Ну так вот — модель экотехнопарка Шиес предполагает применение технологии, которая сейчас используется на всех передовых полигонах в Германии, Великобритании, Венгрии, Франции, Италии и во всей Скандинавии, а именно — технологию измельчения и брикетирования. Разработчик этой технологии — одна из самых развитых в сфере экологии стран мира, а именно — Швеция.

Сама технология брикетирования отходов позволяет избавиться от открытых полигонов, а главное — она не даёт мусору разлагаться, что позволяет транспортировать его до пунктов переработки в любое время и закапывать на специально подготовленных площадках безо всякой угрозы для окружающей среды. Шведы и немцы будут следить за процессом утилизации, мы — законодательно поддерживать, международный контроль и — так как проект является пилотным — с особым вниманием контролировать переработку и захоронение отходов в экотехнопарка.

Удар по свалкам

Вроде бы все звучит прекрасно, да? Так почему же стоит такой нескончаемый вой, и мы слышим обвинения во всех смертных грехах?

Дело в том, что Шиес — проект Москвы и контролироваться он будет из столицы, а значит местные элиты окажутся в стороне от больших денег. Это обидно. И эта обида понятна всему местному населению — во всем же всегда виновата Москва, это же проще. А значит любой митинг всегда соберет пару сотен человек с диванов, которые знают, кто виноват во всех их бедах. Это во-первых.

Во-вторых — когда борцы за всё хорошее начинают говорить о Шиесе — они никогда не упоминают о том, что же сейчас происходит в регионе с мусором. А ведь это очень интересный вопрос. Сейчас там функционируют две жуткие свалки на архангельском Окружном шоссе и в Северодвинске. И как уже сто раз заявляли местные экологи и федеральные эксперты, они даже опасней, чем многие свалки в Подмосковье или за Уралом.

Свалка на Окружном представляет собой 15 миллионов тонн вонючей смеси с миллионами крыс, выбросами ядовитого газа, прямо в болоте рядом с Юрасом, впадающим в Северную Двину, а свалка в Северодвинске вспыхивает пожарами с невероятной регулярностью. И все это — на расстоянии 500 метров от жилых домов. Но при этом обе эти свалки находятся вне критики и то, что Шиес раз и навсегда решит проблему этих региональных адов никто говорить не хочет.

Да и это не удивительно. У свалок на Окружном и в Северодвинске есть свои бенефициары. Никто не знает, что на них захоранивается. Никто не знает в каком количестве. Но ведь кто-то платит за доставку туда отходов, и кто-то подписывает бумаги, что они прибыли и это были условные двадцать машин фантиков от конфет. А проект экотехнопарка кардинально изменит картину: всем придется соблюдать законодательство и следовать экологическим нормативам.

Поэтому, на фоне криков о том, что полигон в Шиесе надо запретить, в регионе спокойно возникают непонятно откуда загружаемые свалки, а большие местные начальники уже написали бумаги о том, что дела на Окружном и в Северодвинске обстоят замечательно, и что обе эти неконтролируемые свалки надо не просто продолжать загружать, а даже увеличить срок их эксплуатации: в Архангельске — еще на 10 лет, а в Северодвинске — на 15. Ведь, если посмотреть на официальную документацию, подписанную штатными экологами — нарушений не выявлено.